Даниил Cтрахов: «Никого не щажу»

Женская половина населения страны заметила и полюбила Даниила Страхова в сериале «Бедная Настя». Потом были более глубокие образы в «Детях Арбата» и «Звездочете»... Теперь «Исаев». Телеканал «Россия» решился продолжить историю «Семнадцать мгновений весны», а вернее, показать любимого зрителями разведчика «в начале славных дел».

– Создавая образ Исаева, вы старались быть похожим на уже ставший привычным образ Штирлица, который явил собой Вячеслав Тихонов, или, наоборот, желали быть совершенно оригинальным, не имеющим с ним ничего общего?

– Конечно, приходилось держать в голове тот образ, никуда от него не денешься. Но зацикливаться на нем было бы ошибкой. У меня своя органика, у Тихонова – своя. Не думаю, что нужно до мелочей повторять его, я же не выступаю в шоу пародистов. Наша история только номинально является приквелом. Мой герой – еще не Штирлиц. Это молодой, не закамуфлированный от внешнего мира агент разведки. Штирлиц почти не позволяет себе эмоции, мы можем только догадываться о тех чувствах, которые его переполняют. Исаев же в нашем варианте – это совсем мальчишка, он только встречает свою будущую жену и влюбляется в нее. Это еще не такой опытный разведчик, которым он станет в Берлине, ожидающем краха. Что касается исполнения, то нельзя каждый раз входить в кадр с мыслью: «А как бы это сыграл Тихонов?» Персонаж Исаева-Штирлица, можно сказать, стал классическим, так что согласовывать все мелочи – то же самое, что устраивать слет Гамлетов для обсуждения всех деталей.

– На ваших сайтах многие поклонницы обращаются к вам буквально по-домашнему: Даня. Это не коробит?

– Я привык. Мне все равно – лишь бы не в печку. Хоть горшком. Вот если ко мне обращаются всерьез – Даниил Александрович, меня это как-то даже удивляет. Я же совсем мальчик – за 30.

– Ваша жена тоже артистка. Дух соперничества между вами присутствует?

– Мы не играем в догонялки друг с другом, потому что вместе прошли через многие испытания. Наш роман начался еще в Щукинском училище, потом через год продолжился в Театре им. Гоголя, где мы оба играли и жили на нищенскую зарплату. Пельмени и пачка майонеза – это был наш обычный ужин на протяжении пяти лет проживания в коммунальной квартире. Но это время я вспоминаю с большой любовью. Очень романтично было...

– Случается ли, что она критикует фильмы, в которых вы снимаетесь?

– Мы обсуждаем и ее работы, и мои. И наших собратьев-актеров. В общем, косточки моем всем коллегам. Но и сами себе спуску не даем!

– Теперь вопрос на засыпку. Жена-артистка – это плюс или минус для артиста?

– (Задумывается). Это не плюс и не минус. Это просто жизнь – такая, как она есть. Говорить на эту тему, честно говоря, я устал. Тут нечего обсуждать, мы такие же люди, как вы, – завтракаем, ужинаем. Только профессиональный разбор полетов у нас на другом уровне, мы говорим на одном языке…

– Это помогает?

– Это помогает и – избавляет от многих иллюзий. Потому что никто никого не щадит. С одной стороны. А с другой – мы оберегаем друг друга, потому что споткнуться легко, подняться – сложнее.

– Если поклонники просят сфотографироваться с вами, соглашаетесь?

– Нет.

– Как индейцы – боитесь, что заберут вашу душу?

– Заберут или не заберут – не знаю, но наплевать в нее могут. Когда меня просят «сфотаться на телефон», я всегда предлагаю вместо этого что-нибудь написать на память. И в 90 случаях из 100 люди отказываются. Им не нужно мое внимание, им нужно, чтобы это фото висело в их телефоне, чтобы показать его кому-нибудь. Это вещь понятная, но неприятная для меня.

– Сейчас многие актеры и звезды эстрады участвуют в телевизионных шоу: катаются на коньках, выступают в цирке... А вам поступали подобные предложения?

– Войти в клетку со львом, слетать в космос в конце концов. Почему бы и нет? Если деньги платят. Но у меня, слава богу, пока есть возможность отказываться. Я не чувствую себя безработным, здесь мне очень повезло. Но я никого за подобное не осуждаю. Артисты словно лакмусовая бумажка отражают то время, в котором живут. Они ни в чем не виноваты. Однако сам я стараюсь держаться подальше от этого «картофельного поля».

– А от вредных привычек пытались избавиться? Если, конечно, они у вас есть?

– Курить бросил – вроде как избавился, но тут тоже зарекаться нельзя. Курение – штука коварная. Сегодня ты бросил, а завтра... Но я уже восемь месяцев не курю, конечно, иногда хочется, что скрывать. Но пока еще держусь и, надо сказать, хорошо себя чувствую.